О перспективах российского православия после интронизации патриарха Кирилла

Радио Свобода / Радиопрограммы / Грани Времени

02.02.2009 23:00
Владимир Кара-Мурза

Владимир Кара-Мурза: Сегодня в Кремле чествовали нового патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. Президент Дмитрий Медведев заявил: «В обновленной России отношения государства и церкви строятся на основе конституционных принципов свободы совести и вероисповедания, невмешательства государственных органов в дела религиозных организаций. В то же время государство высоко ценит вклад церкви в становление российской государственности, развитие национальной культуры». Утром состоялись благодарственный молебен и лития по почившим предстоятелям РПЦ. На богослужении присутствовали делегации Поместного собора в архиерейском сане. О перспективах российского православия после интронизации патриарха Кирилла говорим с протоиереем Михаилом Ардовым, настоятелем храма царя-мученика Николая Второго в Москве.
Разделяете ли вы оптимизм нового руководства церкви и государства о том, что в обновленной России изменятся отношения между ними?

Михаил Ардов: Я бы не сказал, что это какой-то оптимизм. Это констатация сложившейся ситуации. Никакой особенной радости это у меня не вызывает, и вот по какой самой главной причине, что Московский патриархат в том виде, в каком он существует, в котором он существовал, собственно говоря, есть карманная церковь власти. Организована она была в 1943 году, я не устаю это повторять, товарищем Сталиным, товарищем Молотовым, полковником МГБ Карповым именно как карманная, послушная власти церковь. И какая бы ни была власть, эта церковь будет ей прислуживать, она так устроена.
Понимаете, есть тут такая интересная обратная связь. В свое время Владимир Ильич Ленин, который неистово ненавидел религию и церковь, строил свою партию и свой режим как сатанинскую пародию на христианскую церковь. Как мы знаем, у нас Соборы – у них съезды, у нас мученики за веру – у них мученики за веру, такие как Дзержинский, Павлик Морозов, Зоя Космодемьянская, Лазо и так далее. И даже у них есть лжемощи, они до сих пор еще гниют, можно сказать, на Красной площади. А уже в 1943 году Молотов, Сталин и Карпов создавали Московскую патриархию именно по образу и подобию ВКП(б). Теперь, главное, все эти документы напечатаны, все это опубликовано учеными, архивы эти открыты. Ведь, например, этот самый устав, который абсолютно нелегитимен, потому что он отменяет постановление об устройстве церкви легитимного, настоящего Собора 1917-18 годов, - вот этот знаменитый ленинско-сталинский тезис демократического централизма, когда управляет всем никому не подотчетная, самоформирующееся, всевластное метрополитбюро, а патриарх – это генсек. И, соответственно, какая бы форма тут власти ни была, эта организация создана для прислуживания властям.
Совсем недавно ко мне приходил корреспондент австрийского радио, который делал такой религиозный обзор, это было в прошлом году, он, кажется, беседовал с покойным патриархом Алексием. Он говорит: я его спросил, а почему вы так любите Медведева и Путина? На что патриарх ему сказал: потому что они настоящие верующие люди. На что я ему сказал: а вы бы спросили, за что так любили Ельцина, он ведь не был православно верующий человек, почему его так любили и гуляли по Кремлю. Так что, какая бы власть ни была, отношения у Московской патриархии с этой властью будут самые наилучшие.

Владимир Кара-Мурза: Евгений Никифоров, руководитель православного общества «Радонеж», рад началу новой эпохи.

Евгений Никифоров: Началась новая эпоха и новый предстоятель очень ясно сформулировал свою программу. В двух словах это та заповедь Спасителя, которая, к сожалению, очень часто нами всеми забывалась. А это заповедь Христа сформулирована так: идите и научите все народы. Вот эту заповедь большей частью забывали, манкировали и не выполняли. Вот программа Святейшего патриарха в двух словах именно такова – это миссионерская программа, которая должна реализовать тот завет, который оставил нам святейший патриарх Алексий, который часто говорил: Россия крещена, но не воцерковлена.

Михаил Ардов: О том, что Россия православия не знает, эта мысль еще принадлежала не только патриарху Алексию, но это говорил Достоевский, на моей памяти повторяла Анна Ахматова, которая говорила, что в России православие даже не проповедано. Но мы должны не забывать следующую вещь, что христианство вообще, естественно православие как наиболее истинная часть, это очень возвышенная религия. Христианство - религия запретов. Все, что греховному, падшему человеку хочется, все нам практически запрещено, даже не то, что прелюбодеяние, но даже нескромные взгляды на лиц противоположного пола. И истинных христиан во все времена было крайне мало. Я не люблю это слово, но мы теперь им пользуемся, элита, когда элита так или иначе себя позиционирует как христианская, когда среди князей, как в древней России были люди святые, когда цари были при том, что многие были и грешники, и кощунники, тем не менее, были православные государи, то в этом случае и простые люди в эту сторону поворачиваются и эти ценности становятся достаточно серьезными.
А мы живем в постхристианские времена. В свое время апостолы гонимые, нищие, не книжные, но просвещенные святым духом, сумели проповедью своей покорить огромное количество людей и стран. Мы же живем в постхристианские времена, и апостолам это не удалось, потому что все люди или сами отступники от христианской веры, или дети и внуки отступников. Очень хорошо, я как раз за миссию, я за то, что, мы пытаемся как-то делать. Но то, что большая часть людей это не услышит и большей части людей совершенно не интересно, им нужны цветные телевизоры, дачи, машины, поездки в Анталию, еще куда-то, а это можно по телевизору посмотреть и даже в храм зайти, свечку поставить, но дальше, увы, дело, как мне представляется, не пойдет.

Владимир Кара-Мурза: Отец Георгий Эдельштейн, настоятель отдаленного прихода в Костромской области, придает значение званиям и титулам.

Георгий Эдельштейн: Православная церковь максимально внимательно относится к имени. Митрополит Кирилл последний в России архиерей, в титуле которого Калининград. Симбирских нет, молотовских нет, ленинградских нет, сталинградских нет, свердловских нет, калининского нет, а вот калининградский единственный из 145 до сих пор. Я очень боюсь, что ныне здравствующий патриарх Кирилл до конца дней своих останется именно калининградский. В его титуле, в его поведении постоянно будет имя этого паскудного дедушки Михаила Ивановича.

Михаил Ардов: Мне хочется сделать маленькое замечание. Действительно, отец Георгий и умный, и талантливый, замечательный, кстати, писатель, у него замечательная есть книжка «Записки сельского священника». Я бы хотел дополнить его, что действительно в те времена, о которых он говорит, действительно были ленинградский, молотовский и так далее. Но я вспоминаю, еще в брежневские времена, как видно, баптисты или кто-то настолько досаждали власть имущим, что они открыли церковь в городе Комсомольске-на-Амуре, это новый город, там церкви не было, открыли православный храм, что было нетипично. И я как раз сказал: хорошо бы там был епископ и назывался бы Комсомольский и Амурский. Вот это было бы действительно полное выражение советской церкви.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.

Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к отцу Михаила. Эрих-Мария Ремарк, немецкий писатель, писал, что цивилизация страны определяется состоянием дорог и туалетов, а моральное состояние общества - это отношение данного общества к старикам и детям. В России с регулярной постоянностью горят интернаты для ветеранов, брошенных детей становится только больше. Почему церковь, которая должна служить оплотом морали, официально молчит об этом?

Михаил Ардов: Вы знаете, вот тут я не защищаю Московскую патриархию, то есть нашу главенствующую юрисдикцию, но, тем не менее, что-то там делается, там есть при некоторых приходах, при некоторых монастырях есть детские приюты, есть и какие-то, где стариков больных принимают. Это все есть, но это, конечно, капля в море. И эта деятельность, вы абсолютно правы, недостаточна. Что касается того, что об этом надо говорить, конечно, вместо того, чтобы целоваться на приемах с нашими казнокрадократами, нашим бы архиереям лучше озвучивать такие проблемы и требовать каких-то кардинальных в этой сфере мер.

Владимир Кара-Мурза: Сергей Бычков, историк церкви, обозреватель газеты «Московский комсомолец», удивлен амбициями патриарха Кирилла.

Сергей Бычков: Он считает, что в нашей стране примерно 98% проживает православных, поэтому православие должно стать государственной религией. То есть здесь должна существовать та симфоническая модель, которая существовала в Византии, когда власть и церковь шли рука об руку, решали вместе все проблемы, и император считался хранителем благочестия. То есть это попытка сохранить древнюю модель. Но кто знает, что из этого получится. Конституция говорит о том, что у нас светское государство и потом название само страны говорит о том, что это Российская Федерация, если это федерация, значит она состоит из многих национальностей, а многие национальности исповедуют разные религиозные взгляды.

Михаил Ардов: Это очень существенное замечание, я в данном случае с Бычковым согласен и могу к этому добавить кое-что. А именно, что вообще самый институт патриаршества возник, вы как историк знаете не хуже меня и, наверное, лучше, во времена православной империи. Это в древнем гонимом христианстве в первые три века христианской истории такие были епископы. А когда уже императоры стали православными, не будем личности судить, но тем не менее, тогда возник чин патриаршества и главным был константинопольский патриарх, который находился в столице римской, восточно-римской империи, не будем в это углубляться. Мы знаем, что было понятие симфонии, некоего двуединства церкви православной и православной монархии. И в 6 веке император Юстиниан сформулировал смысл этой симфонии. Это идеал, такое в истории крайне редко было, но тем не менее, в 6 новелле его, я просто процитирую так, как написано у Юстиниана: «Всевышняя благость даровала человечеству два величайших дара - священство и царство. Первое – священство, церковная власть заботится о божественных делах, а второе царство – государственная власть заботится о прочих предметах человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей и истина догматов. Так цари будут по правде управлять вверенным им государством и да будет полное согласия, симфония между ними и священством во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Поэтому прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов божьих и чести священства». Это идеал.
Но теперь давайте вернемся к нашим достаточно печальным временам. Я все время ссылаюсь и говорю о соборе, легитимном последнем соборе Российской православной церкви 17-18 годов, когда после длительного периода, устроенного 217 лет, Петр Первый уничтожил патриаршество в 1700 году, он не позволил избирать патриарха, учредил не канонический синод и превратил российскую православную церковь в некое духовное ведомство в своей империи. Это, в частности, привело к той катастрофе, которая постигла нашу страну и империю. Но в 17 году, естественно, люди и достаточно здравомыслящие проголосовали за то, чтобы патриаршество восстановить и восстановили. И вот теперь по прошествии многих лет размышлений я пришел к такому выводу, что восстановление патриаршества в 17 году было тактической победой, но стратегической ошибкой церкви, потому что именно восстановление патриаршества позволило товарищу Сталину учредить вот эту марионеточную патриархию, сделать ее вполне признаваемой прочими патриархами, пожалуй, кроме Константинополя. Они в свое время закупили долларами и антикварными подарками греческих и арабских иерархов, которые приехал в 45 году на интронизацию патриарха Алексия Первого. А если бы не было восстановлено патриаршество, Сталину, да и сейчас нашим властителям было бы гораздо труднее разыгрывать эту церковную карту. Представим, что в Москве митрополит сидит, а другой где-нибудь в Мюнхене, а какой из них главный? Вопрос был бы. А когда патриарх, да признанный греками. Кстати, первый раз удалось наивных людей из эмиграции заманить, просто в тюрьму они ехали из Китая, Франции, из других стран, приезжали в Советский Союз, попадали в ссылку и в тюрьму. И сейчас, когда было объединение с зарубежной церковью, теперь, слава богу, в тюрьму так не сажают, но тем не менее, это очень хорошая приманка: вот вам патриарх, вот вам собор, все стоят со свечками, как хорошо, как свободно и прекрасно.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня вот какой вопрос к Михаилу Ардову. Один классик, он сказал: религия – опиум для народа. В связи с тем, что я говорю, патриарх Кирилл выступал по телевидению, рассказывал о слове Божьем, был пропагандистом. Но дело в том, что не будут ли при нем, он сказал, что надо слово Божье вводить в школы в обязательном порядке, не будет ли насильное отторжение у людей. Лучше свободно, добровольно пойти, не загонять людей в церковь, а человек сам бы пошел, если ему надо.

Михаил Ардов: Я с вами согласен. Я считаю, что введение какого бы то ни было Закона Божьего, под каким видом это ни было, в школе современной невозможно. В частности, я сошлюсь на свой опыт. Мне в школе, у нас, кстати, был очень хороший преподаватель литературы, но все, что нам преподавали по части литературы, было для меня безнадежно испорчено на долгие годы. И кроме того этим людям всегда надо указывать на один пример. В российской империи был в гимназиях Закон Божий, ну и чем это кончилось? Кроме того, кто будет преподавать этот предмет? Говорят про какой-то безобразный учебник Брагиной и так далее. Я говорю, что нужно совсем делать другое, не с этого надо начинать, а надо начать с того, чтобы переписать учебники истории, подчеркнуть там, выделить роль православной церкви в истории России, переписать, сделать другую программу литературы, сделать аспект христианский, больше о Лескове, больше из Тургенева можно. Можно набрать и даже из Пушкина более религиозных вещей. Вот так косвенно это было разумно.
А кроме того, что самое главное, надо все сказать до конца про товарища Ленина, опиум для народа, надо все переименовать, сбить эти статуи палачам, переименовать все города, все улицы и сделать, не устаю повторять, осудить юридически преступную организацию ВКП(б) –КПСС как виновную в геноциде и в массе других преступлений по отношению к своему народу, и вот тогда на этом фоне проявятся и новомученики, исповедники российские, не просто как-то сбоку. Вот тогда можно будет это говорить. А если в учебниках истории написано как товарищ Сталин хорошо провел индустриализацию страны и прочее то, о каком Законе Божьем может идти речь.

Владимир Кара-Мурза: Виктор Аксючиц, философ-публицист, бывший народный депутат Верховного совета России, встревожен за будущее церкви.

Виктор Аксючиц: Речь патриарха после интронизации можно назвать даже выдающейся, потому что в ней впервые были обозначены многие проблемы общества и государства и конкретно живого человека, которыми призвана заниматься церковь. Вместе с тем реформаторы такой воли, такой харизмы и таких интеллектуальных способностей очень часто приводили к расколам и в государстве, и в церкви. Поэтому мне показалось после этой речи, что главная задача Его святейшества сейчас озаботиться единством церкви. Не будем забывать, что на Архиерейском соборе не проголосовало за избрание патриарха, а именно митрополита Кирилла более половины епископ. Именно единство священноначалия, единство церковного народа - это главная задача. И уже обеспечив это единство, только после этого можно выполнять те грандиозные задачи, которые сформулированы в выступлении вновь избранного патриарха.

Михаил Ардов: Это очень существенное замечание. И существенное оно потому, что я очень боюсь за нашу крошечную церковь, которая составляет одну часть истинно православного мира. Мы не признаем экуменизм, мы не признаем новый стиль и не признаем ни одного патриарха, включая патриарха Кирилла, православным из-за именно нарушений таких канонических правил, как, в частности, молитва с инославными и преданный анафеме на нескольких соборах в Константинополе еще 16 веке папистский григорианский календарь. Но вот то, что он говорит о единстве, он сказал, что будет заботиться о единстве церкви, есть наша российская православная, нам ставили слово автономная церковь. Это как бы осколок той зарубежной церкви и катакомбной церкви. Есть в таком роде российская православная церковь. И мы очень подвергались давлению, подвергаемся. И я боюсь, что с приходом нового молодого, относительно энергичного человека, кем является Кирилл, это давление усилится, и поскольку он хорошо связан с властями, то это нам даст печальные перспективы. Что же касается внутри православной, русской православной церкви, то там, конечно, все непросто, потому то те, кто являются сторонниками епископа Диомида, те, кто ему сочувствуют, но об этом пока не говорят, их достаточно много. Так что там могут быть очень большие нестроения. Не дай бог.

Владимир Кара-Мурза: Отец Глеб Якунин, член Московской Хельсинской группы, бывший депутат Верховного совета России и Государственной думы, наблюдает трогательное единение церкви и государства.

Глеб Якунин: Конечно, настроение укрепилось у патриарха Кирилла, безусловно, после такого исторического беспрецедентного братания с руководителями государства вчера. Все мы это видели в день его инаугурации. Даже удостоился того, что супруга президента Светлана первая подошла к его чаше, когда выносили. Если сегодня, кто из ваших слушателей обратил внимание, в обращении к архиереям, когда он принимал в Кремлевском зале, президент Медведев упомянул и, видимо, не зря, недаром конституцию страны и тот ее важнейший постулат, что государство у нас светское.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.

Слушатель: Добрый вечер. Уважаемый отец Михаил, когда будете сносить статуи, не забудьте снести памятник Петру Великому за 1700 год.

Михаил Ардов: Я бы с удовольствием, с огромным удовольствием оба памятника, памятник, который стоит над Москвой-рекой на стрелке, а еще безобразный памятник Шемякина.

Слушатель: Второй вопрос такой: все время звучит, что патриархат был восстановлен до Октябрьской революции, но ведь интронизация патриарха Тихона уже произошла при большевиках в начале 1918 года.

Михаил Ардов: Да, безусловно, вы правы. Вообще я бы сказал, что как мне помнится, это именно так и было, на соборе 17-18 году было очень много разногласий по этому поводу. Может быть большинство в какой-то момент было против восстановления патриаршества. Но октябрьский переворот, я это не называю революцией, произошел как раз во время работы собора. И когда члены собора увидели, когда Ленин и его братья показали свои коготки, главным аргументом было то, что перед такой властью неплохо было бы иметь единую личность. Так что восстановление патриаршества произошло после октябрьского переворота.

Владимир Кара-Мурза: Борис Якеменко, руководитель православного корпуса движения «Наши», член Общественной палаты внимательно слушал патриарха Кирилла.

Борис Якеменко: Он обозначил очень четкие перспективы развития, прежде всего это взаимоотношение с церквями в странах СНГ. И это очень правильно, потому что единственный фактор влияния фактически, который у нас сейчас сохранился - это православная церковь, которая продолжает существовать и в Узбекистане, и в Казахстане, и в других странах, с помощью этого можно влиять. Вторая, не менее важная вещь, которую он очень четко выделил – это работа с молодежью. Он сказал, что это чрезвычайно важное направление, которое, как известно, отсутствует. Самое главное он сказал про нравственные приоритеты, которые должны быть в обществе, невзирая на должность и чин человека. Объединяющим началом должна стать духовная культура и нравственные приоритеты. Патриарх скорее всего в этом ключе будет строить свою политику отношений с государством. То есть не только договариваться с государством, но, очевидно, и что-то требовать.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича.

Слушатель: Добрый вечер. У меня сначала вопрос к Михаилу Ардову, а потом несколько реплик. Михаил Ардов, скажите пожалуйста вы к какой конфессии принадлежите? И второе: давайте вспомним три момента из Евангелия. Первый момент о Захее, второй момент о блуднице и третий момент фарисеях и законниках.

Михаил Ардов: Я принадлежу к российской православной автономной церкви. Я когда-то из Московской патриархии в 93 ушел в русскую зарубежную церковь. Но потом нам пришлось, мне, катакомбникам и многим таким же как и я, пришлось из зарубежной церкви в 95 году удалиться, потому что в этот момент ясно поняли, что епископат зарубежной церкви завербован, и он идет на сближение с Московской патриархией, из которой мы ушли. Что же касается Евангелия, я его довольно хорошо помню.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира.

Слушатель: Здравствуйте. Меня, вообще говоря, очень поразила речь нового патриарха. Я увидел выдающегося богослова, который блестящий, величайший оратор, я такого еще не слушал. Ясная мысль, четкая речь изумительная. Я думаю, что он так и будет работать. Потому что, кто ясно мыслит, ясно излагает. Но у меня к вам вопрос: меня насторожила другая сторона. Почему-то со всех сторон прямо осатанелые крики некоторых безбожников против нашего патриарха нового. Это что, начало нового водораздела? И почему такие крики подняты против него?

Михаил Ардов: Тут я с вами совершенно согласен, что он очень яркая личность, он очень умный человек, он богословски и всячески образованный. И действительно на фоне довольно серых личностей, которые составляют современный епископат патриархии. Кстати говоря, я об этом говорю иногда, дело в том, что с 50 годов было негласное распоряжение властей, КГБ о том, чтобы в духовные школы, в семинарии не принимали молодых людей, у которых четверки и пятерки в аттестатах, только троечники. И большая часть епископата, по крайней мере, тех старых епископов, которые и сейчас служат, вот эти троечники. А что касается митрополита Кирилла, Владимира Михайловича Гундяева, он из духовной семьи, с самых юных лет, кроме того, его покровителем тоже был блестящий человек в своем роде митрополит Никодим. И он, конечно, сияет как бриллиант на этом фоне. Что же касается того, что сейчас прямо так безбожники на него накинулись, я как раз такого особенно не слышу. Наоборот слышу слаженный хор хвалы, которую и вы ему, как мы знаем, и первые лица государства и их супруги.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Павла.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Насчет православия, я полагаю, только количество не бутафорских верующих может перейти в качество. А что касается патриархии, она была профсоюзом по управлению людьми. Это сейчас господин подтвердил господин Якеменко, чтобы воздействовать на людей из бывших союзных республик, планируется через патриархию.

Михаил Ардов: Я тут с вами в общем-то согласен. Потому что я не устаю повторять, кстати, митрополит Кирилл выдает желаемое за действительное. Ему надо внушать властям, какая влиятельная сила православная церковь в России. Но на самом деле статистика и все опросы говорят нам, что 3% населения являются прихожанами патриархии, 5 максимум. А все остальные, кто говорят, что мы православные, мы верующие, но никакого отношения к церкви, они так называемые не практикующие христиане. Поэтому соответственно с этим так же я уверен в Узбекистане, Казахстане, где и так много русских уехало, влияние церкви ничтожно, тем более, что там есть титульные нации, которые к православию не принадлежат. Есть одна страна, в которой все актуально важно и серьезно, но мы в это углубляться не будем, это Украина, где огромное, больше церквей, чем в России, но где есть три православные церкви, не считая униатской греко-католической церкви. Там ситуация особая, там речь идет о самостоятельности автокефалии. А во всех странах ничего церковь, я думаю, сделать не может.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Николая.

Слушатель: Доброй ночи. Вам интересно было обсуждение о гарантии, канонах и преданиях, о том, что утвердили новый устав, эту конституцию. И такой может быть шуточный вопрос, всегда аргументы в споре, когда заканчиваются, говорят: батюшка, вы рясу снимите, либо штаны оденьте. Важно ли это для церковных людей ношение белья и что это значит? Мы когда смотрим, когда ходит за священным огнем, его обыскивают, чтобы правильно одет был. И здесь обряды, мы видели, что его разоблачают, переоблачают и прочее. Белье важно? И носили коммунисты белье интересно?

Михаил Ардов: Я несколько не понял, какая связь с бельем. Я говорю об очень важных вещах. Потому что, что такое православная церковь? Православная церковь отличается от всех прочих, в том числе и католической тем, что она не меняет своих канонов. Все каноны, принятые соборами и местными поместными, церковными соборами, сохраняют власть во веки вечные. Тот, кто идет напрямую, бывают послабления, могут быть такие вещи, но тот, кто напрямую идет против канонов, их отодвигает в сторону, как бы он ни служил, как бы ни облачался, как бы кадилом ни махал, православным считаться не может. И вот сейчас, конечно же, мы знаем, что учитель и покровитель патриарха Кирилла митрополит Никодим Ротов, он умер буквально на руках у Римского папы в Риме, и у него были большие католические симпатии. Кто-то про него говорил, что он даже был тайный католик и был кардиналом. Я думаю, что сейчас мы знаем, что уже митрополит Кирилл встречался с нынешним папой, я думаю, то будет потепление отношений. Не думаю, что из политических соображений будет какое-то сближение с папством.
Митрополит Никодим, про него злые языки говорили так, что митрополит Никодим начинал свою карьеру как очень консервативный, традиционно православный, затем он стал завзятым экуменистом, жизнь свою кончил ревностным католиком. Так вот пока он еще не был ревностным католиком и экуменистом, я иногда это цитирую, но не всегда говорю, кто это сказал. Однажды, он был очень умный очень талантливый человек, он сказал, что однажды православных японцев, их там не миллионы, сотни тысяч может быть есть православных японцев, которых в свое время замечательный священник и архиерей святой Николай Касаткин, он теперь равноапостольный святой православной церкви. И спросили, почему вы выбрали, стали православными именно? Они сказали, что к нам приходили многие христиане, одни говорили, что мы сегодня верим в это, в такие-то догматы, а завтра можем что-то прибавить. Это католики, которые некоторые догматы изобретают, как, например, непорочное зачатие девы Марии, непогрешимость папы в вопросах веры. Другие нам сказали: мы верим в то-то и то-то, но что-то можем отменить. Так поступают протестанты, которые постулаты отменяют. Потом к нам пришли христиане, которые сказали: мы верим в это и это, и никогда не убавим и никогда ничего не прибавим. Вот это были православные, поэтому нам это понравилось. Поэтому только можно судить, кто истинно православный, кто признает все, что установили на семи Вселенских соборах святые отцы, тот православный. Кто к этому относится, что можно менять, тот уже не православный, вот что бы он ни облачался.

Владимир Кара-Мурза: Александр Дугин, лидер Международного евразийского движения, ожидает прихода наступательного этапа в жизни церкви.

Александр Дугин: В жизни нашей церкви наступает новая эпоха. Был советский период, в обозримом будущем был переходный период, воплощенный в патриархе Алексии Втором, и сейчас наступательный период. В лице нового главы Русской православной церкви патриарха Кирилла мы имеем дело не просто с крупнейшей исторической личностью, религиозной, церковной, но еще и с тем, кого по праву можно назвать князь церкви, так называется глава, предстоятель церкви. Сейчас православие будет очень активно наступать на общество, наступать на историю, наступать на нравственность. Наше общество в духовном смысле лежит в руинах, и мы не будем только отвоевывать маленькие очаги сопротивления, мы будем захватать новые области, захватывать ради спасения, ради мира, ради гуманных ценностей, о которых сегодня говорил патриарх Кирилл.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Нижегородской области от радиослушателя Владимира.

Слушатель: Здравствуйте. У меня к святому отцу Михаилу два вопроса.

Михаил Ардов: Не святому.

Слушатель: В ноябре в этой студии Свобода был смотритель Абрамов мавзолея. Всего два человека из слушателей Свободы высказались за то, что когда патриарх сказал вытащить лже-мощи. Поднимет ли Кирилл этот вопрос? И почему население нашей России так горой стоит, чтобы эта виселица стояла на Красной площади.

Михаил Ардов: Я думаю, что этот вопрос поднимать особенно не будет, он будет прислушиваться к тому, что по этому поводу будут говорить в администрации президента и премьер-министра. Что же касается населения нашей страны, все-таки 70 лет промывали мозги, водили туда, все показывали. Мы живем в постсоветские времена и не было того, о чем я сегодня говорил, не было гласного суда на манер Нюрнбергского над преступной организацией ВКП(б)-КПСС, если бы это состоялось, то и разговора бы не было, это все бы оттуда убрали.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора.

Слушатель: Добрый вечер. Благословите меня.

Михаил Ардов: Бог благословит.

Слушатель: Дело в том, что я понимаю вашу демагогию. На сегодняшний день, когда наши православные остаются в нищете, даже есть сельская интеллигенция, и вы не соизволите издать экспедицию, выехать, посмотреть, как живут наши православные.

Михаил Ардов: Я был настоятель в деревенских храмах, и как живут люди в деревне, в селах, как живет сельская интеллигенция, я дружил, на последнем деревенском приходе дружил с директором школы и на первом приходе дружил с директором школы, так что я все это очень хорошо знаю. Но, понимаете, это, безусловно, социальные вопросы очень важны. Это, кстати сказать, моя большая претензия к Московской патриархии в том виде, в котором она сейчас находится, потому что это одна из главных, главнейшая обязанность церкви - это нравственная оценка всего, что происходит и, главное, действие властей. Тут надо было, конечно, заступаться за больных, бедных и разоренную деревню. Но, как мы знаем, они этого не делают.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, какую роль сыграло телевидение в создании образа патриарха Кирилла, то, что он участвует в программе «Слово пастыря» каждое воскресенье по Первому каналу?

Михаил Ардов: Думаю, что он приобрел достаточно много сторонников, я таких людей встречал. Я, честно сказать, очень занят, немного видел. Я думаю, что он приобрел много сторонников, потому что он говорит хорошо, он говорит ясно, хотя я несколько раз наталкивался на такие суждения, с моей точки зрения, в устах архиерея православного странные. Но тем не менее, для человека не искушенного в христианстве, какими являются все телезрители нашей страны, безусловно, он производил самое благоприятное впечатление.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, какая эпоха наступает российского православия после ухода патриарха Алексия Второго?

Михаил Ардов: Я думаю, что сейчас будет, во-первых, именно какое-то некое наступление патриархии и, в частности, на такие религиозные организации, как наша. Но боюсь, что будут в самой патриархии нестроения. Сторонники епископа Диомида и прочие недовольные, кто не принимает экуменизм и самого митрополита Кирилла, у него достаточно недоброжелателей и даже голосование подтвердило, могут быть очень большие нестроения. Дай бог, посмотрим, что будет.

Владимир Кара-Мурза: Вы связываете с его именем какую-то реформу в истории Русской православной церкви?

Михаил Ардов: Чего там реформировать? Уже товарищ Сталин все реформировал. В конце концов, что ему скажут в Белом доме и Кремле, то оно и будет.

http://www.svobodanews.ru/content/Transcript/1378507.html