Российская Империя представляла собой не пирамиду, на вершине которой был Государь, а арку, архитектурное сооружение массивное, большое. Но в каждой арке есть замковый камень, наверху он особой формы, из-за него камни или кирпичи не рассыпаются и все это сооружение держится.
Когда изменники-негодяи – думцы и генералы - заставили Государя отречься, они вынули этот замковый камень. Им представлялось, что дальше все будет хорошо, прекрасно, ответственное правительство. Они не представляли себе что может произойти, хотя, - там были образованные люди, - могли бы по примеру Французской Революции понять.
Вина Государя, если она есть, то она минимальна, а вина именно – всех его подданных, за редкими исключениями. Недаром он написал в дневнике в день отречения: “Вокруг измена и трусость и обман”. Вот кем он был окружен, он это остро чувствовал. И управлять такими людьми, которые боятся, лгут и обманывают - невозможно.
Девятое января 1905 года, «кровавое воскресенье» – это известная коммунистическая легенда, о том, что вот, дескать, была мирная демонстрация, Царь ее не встретил и ее жестоко подавили.
Демонстрация была совсем не мирная. Триста тысяч человек, возбужденные социал-демократами и просто провокатором попом Гапоном, прикрываясь кое-где иконами и портретами Царя, хотела прорваться к Зимнему дворцу, в котором Государя не было.
Можно себе представить – 300 тысяч человек! Это не такая демонстрация, как мы сейчас время от времени наблюдаем. Кроме как поставить заслоны войск на проспектах, у власти другого способа не было.
Но надо знать, какие это были требования. Они хотели, чтобы Царь к ним вышел и они немедленно повелели бы созвать учредительное собрание: “Это главный и единственный пластырь для наших ран”. И еще 13 пунктов такого же сорта. А кончалось просто шантажем: “Повели и поклянись исполнить это. А не повелишь, не отзовешься на нашу просьбу, мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом”.
Естественно, это огромная трагедия, что 130 человек погибло, сколько-то ранено. Но у власти не было другого выбора, потому что иначе вообще неизвестно, что было бы в столице, в которой триста тысяч разнузданных человек занимаются самоуправством.
В тексте присяги, которую приносил каждый генерал, офицер и солдат, написано: если ты знаешь что-то о готовящемся заговоре, ты обязан этому воспрепятствовать, должен быть до смерти верен своему царю. Тогда как в Ставке великий князь Николай Николаевич с протопресвитером Георгием Шавельским преспокойно обсуждали вопрос, как заточить Императрицу в монастырь. И таких заговорщиков было предостаточно.
Причем Синод повел себя безобразно. Там раздавались призывы, что нужно воспрепятствовать безобразию, разгулу, что Церковь должна сказать свое слово. Но ничего этого не делалось. Второго марта синодалы решили войти с думским исполнительным комитетом в сношение, 4 марта они приветствовали «новую эру», и новоназначенный прокурор Синода вместе с архиереем вынесли своими руками императорское кресло, которое там символически стояло.
Пятого марта они отменили многолетие Царствующему Дому, которое по уставу пелось во всех церквах. И уже 9-го обратились с радостным посланием к пастве, с такими словами: “Совершилась воля Божья, Россия вступила на новый путь государственной жизни”.
Мы знаем, куда он ее привел.
И есть к дореволюционным клирикам еще один довольно серьезный упрек: никто из придворного духовенства не поехал в ссылку с Императорским Семейством.
Поехали тот же Жильяр, доктор Боткин, фрейлина, горничная. Но никто из духовных лиц.
Императора сдали русские генералы. Все командующие фронтами на телеграмму Алексеева ответили, что они желают отречения Государя. Только Хан Нахичеванский, мусульманин, выступил против.
Все они - изменники присяге.
Вспомним: Государь находился в Крыму, когда вводилась новая экипировка в армии. В одном из полков он надел новую форму, с полной выкладкой, взял винтовку, прошел 40 верст, а потом сказал: да, вполне подходит. И, попросил зачислить его в списки полка. Государь заполнил книжку простого солдата и там написал: рядовой Николай Романов, срок службы – до гробовой доски.
Вот каков был этот Государь.
Я бы хотел, чтобы когда-нибудь в России появились похожие на него правители.
Протоиерей Михаил Ардов
