В июне 1941 года убаюканные сообщениями о дружбе Сталина с Гитлером, русские люди были потрясены известием о нападении Германии на Советский Союз. Посыпались известия об успехах немцев и захвате ими большой части русской территории. Сталин был потрясен. Несколько дней его голоса не было слышно.
Напротив, митроп. Сергий поторопился издать патриотическое послание. Впоследствии он не раз повторял такие выступления. В октябре 1941 года, опасаясь немецкого наступления на Москву, советская власть эвакуировала оттуда на восток митрополита Сергия и главарей обновленцев, хотя последние к этому времени потеряли всякое значение.
В войне Германии с СССР столкнулось два тоталитарных государства с безбожными правительствами. Из них советское, подошедшее уже, как это казалось, к победе над религией, а германское, еще не готовое явно объявить свои атеистические цели. Поэтому, занимая части России немцы могли предоставлять свободу в проявлении веры местного населения и, обличая своего врага, защищать от него свободу веры в своей пропаганде. Советской пропаганде, пред лицом сознания своих антирелигиозных успехов, нечего было этому противопоставить. Между тем, западным правительствам, побуждая свои народы к борьбе с немцами во имя свободы и демократии, надо было преодолевать тот факт, что их главный союзник не только стоит наравне с врагом по своему тоталитаризму, но и явно преследует религию. Как было им побуждать свои народы к самоотверженной войне за общую свободу, когда их главный союзник — религию, безжалостно преследовал? В деликатной форме дипломаты западных союзников начали указывать Сталину на эту проблему.
Вероятно, ему не легко было отказаться от мечты о почти достигнутой окончательной победе над религией. Однако, сила реальности вынуждала к уступкам. Они делались постепенно. Для начала прекратили бурный поток антирелигиозной пропаганды.
Между тем митрополит Сергий опубликовывал призывы к борьбе с нацистами. Поначалу власти, казалось, это не замечали. Когда немцы в октябре 1941 года приблизились к Москве, Сталин решил удалить оттуда возглавителей всех религиозных объединений. Митрополит Сергий, также как Введенский и другие были направлены поближе в Ульяновск, где им предоставили разные храмы. Митрополит Сергий пробыл там около двух лет. К годовщине войны патриарший местоблюститель объявил о сборе трех миллионов рублей и множества теплых вещей в подарок фронту. Всего за первый год пребывания в Ульяновске, митр. Сергий опубликовал десять "патриотических" посланий [99].
В 1942 году для успокоения западных союзников Московская Патриархия издала (конечно, в сотрудничестве с НКВД) в целях пропаганды книгу "Правда о религии в России". В этой книге, не стесняясь прямой лжи, значилось: "С полной объективностью надо заявить, что Конституция, гарантирующая полную свободу отправления религиозного культа, решительно ни в чем не стесняет религиозной жизни верующих и жизни Церкви вообще..." О процессах духовенства и верующих говорится: "Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Нет, Церковь не может жаловаться на власть" [100] .
О дальнейшем постепенном изменении отношения советских правителей к Церкви хорошо пишет тот же Поповский. Он сообщает о том, что в декабре 1942 года митроп. Сергий объявил о начале сбора пожертвований на танковую колонну имени Димитрия Донского, о чем митрополит сообщил Сталину в новогодней телеграмме, упоминая о больших пожертвованиях Патриархией, Елоховского кафедрального собора и настоятеля собора о. Николая Колчицкого. В том же номере "Правды" была помещена телеграмма и ответ Сталина:
Ульяновск,
Патриаршему местоблюстителю Сергию,
Митрополиту Московскому.
Прошу передать православному русскому духовенству и верующим мой привет и благодарность Красной армии за заботу о бронетанковых силах Красной армии. Указание об открытии специального счета в Госбанке дано"
Сталин
За неполные два месяца духовенство и верующие собрали на танковую колонну шесть миллионов рублей.
4-го сентября 1943 года неожиданно для всех состоялся в Кремле прием митрополита Сергия Сталиным. За два-три дня до того, митрополита, неожиданно для него, привезли в Москву. Одновременно вызвали туда из Ленинграда митрополита Алексия. Они присоединились к находившемуся все время в Москве митрополиту Киевскому Николаю.
Марк Поповский живо описывает их встречу со Сталиным: "Всех троих доставили на прием кремлевские машины. К полуночи иерархов принял Молотов. Сталин был еще занят — слушал донесения с фронтов. Часа в два ночи (любимые рабочие часы "вождя") Сталин, Молотов и митрополиты заняли, наконец, места вокруг богато сервированного стола.
Началась беседа. Все, кому приходилось вести переговоры со Сталиным, когда он находился в хорошем расположения, рассказывают о нем как о человеке редкого обаяния. Очевидно, этой стороной своей обернулся он и к трем иерархам в ночь с 4-го на 5-е сентября. Он сказал им, что советское правительство высоко ценит общественные усилия Церкви в настоящей войне, а также труды каждого из присутствующих по сбору пожертвований на нужды Красной армии. Сталин, радушно разведя ладони, спросил: "Что теперь мы можем сделать для вас? Просите, предлагайте". И не дожидаясь ответа, сам сделал первое предложение: "У вас плохо с кадрами, нужно готовить новые кадры"...
Действительно, число оставшихся на свободе священников по российским масштабам было ничтожно. Оно не превышало нескольких сотен. Митрополиты еще не могли понять, какую широкую реформу предлагает им Сталин и заговорили только о пастырских курсах. Но Сталин перебил их: "Какие там курсы. Академии духовные вам необходимы, семинарии нужны. К этому делу надо приучать с малолетства". Митрополиты обрадовались. Все еще не учитывая размаха реформы, спросили о возможности разрешить при Патриархии домик, где будущие епископы смогли бы проходить монашеский искус. Сталин сразу успокоил: "Зачем же домик, мы для этого монастырь подыщем".
Заговорили, так же скромно и осторожно о разрешения издавать календарь. Сталин опять показал широту размаха: "Календарь церковный, конечно, издавать можно, но календарь — пустяк. Патриархии надо наладить широкую издательскую деятельность, обмениваться изданиями с зарубежными Церквами. И прежде всего, прямо в ближайшие дни надо выпустить первый номер Журнала Московской Патриархии. "Вождь" даже укорил митрополитов за узость планов, за отсутствие настоящего размаха: "Вам надо создать свой Ватикан, чтобы там и Академия, и библиотека, и типография помещались, и все другие учреждения, необходимые такой крупной и значительной Патриархии, какой является Московская Патриархия".
Осторожно митрополиты заикнулись о необходимости собрать собор для избрания Патриарха. На это "вождь" успокоил их: "Это ваше внутреннее дело. А когда заговорили о технических затруднениях военного времени, пропусках, билетах, Сталин обратился к Молотову: "Вячеслав Михаилович, распорядитесь о поездах и самолетах для поставки епископов. Когда собор?"
Восторг митрополитов от такого расположения Сталина, однако, был в значительной мере понижен, когда не переставая улыбаться, Сталин сказал о том, что посредником для сношений правительства с Церковью, будет создан совет по делам Русской Православной Церкви, а во главе его будет Георгий Григорьевич Карпов, который был начальником как раз того отдела НКВД, который арестовывал и расстреливал церковников. Сначала митрополиты испуганно молчали. Наконец, митр. Сергий попробовал напомнить Сталину: "Но ведь он, Карпов, из гонителей наших!" "Правильно, — ответил Сталин, — партия приказывала товарищу Карпову быть гонителем, он исполнял волю партии. А теперь мы ему поручим стать вашим охранителем. Я знаю Карпова: он исполнительный товарищ. Ну, стало быть согласны, чтобы Карпов стоял во главе совета?" Удерживая вздох митрополиты закивали головами.
Несмотря на это огорчение, митрополиты возвращались в восторженном состоянии.
Об этих событиях, более подробно и красочно, чем можно было нам привести здесь, невольно все сокращая, поведал в своей талантливой и объективной книге об епископе Луке Марк Поповский на стр. 350-376.
С замечательной быстротой, через четыре дня состоялось уже заседание собора, избравшего митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси. Срочно, в добавление к трем митрополитам, из тюрем и ссылок собрали для этого еще 16 архиереев.
Автор наиболее полной и документированной трехтомной истории Русской Православной Церкви в последнее время (на немецком языке) Иоганн Хризостом, сравнивает выборы Сергия с избранием Патриарха Тихона. Там свободно назывались кандидаты и один из трех, получивших наибольшее число голосов, был избран по жребию. Здесь же митрополит Алексий сразу заявил, что есть только один кандидат и что поэтому соблюдение всех обычных при избрании Патриарха правил, является излишним. Отец Хризостом делает следующее заключение: "Когда эту картину избрания Патриарха мы сравниваем с подробно разработанной процедурой избрания Патриарха Тихона, мы не можем избежать впечатления, что полная свобода выборов, которая несомненно господствовала на соборе 1917 года, здесь не проявлялась ни в какой мере. Невольно спрашиваешь себя, почему, собственно, руководители Патриархии имели такой страх, что они заранее выставили только этого одного кандидата и подчеркивали это так явно и так бестактно?... Указывая далее на то, что в числе присутствующих 18 епископов не было ни одного представителя оппозиции, автор спрашивает: "Откуда же это беспокойство, откуда эти лихорадочные усилия не допустить вообще никакого нового обсуждения и вместо того тенденция заменить свободное волеизъявление участников выборов "общим восторгом"? И это в то время, когда в Советской России в течение уже многих лет стало обычным выражать "общий восторг" по поводу всякого предложения "свыше". Отец Хризостом справедливо замечает, что руководители Патриархии, получив уже указание Сталина относительно избрания Сергия, были охвачены страхом, что все-таки кто-нибудь мог бы выдвинуть и другую кандидатуру. Ненапрасно приветствовавший нового Патриарха после его слова при интронизации архиепископ Саратовский Григорий, счел нужным высказать нападки на "оппозицию" (том. 3-й, стр. 42-45).
Итак, рассмотрение всех событий, приведших к избранию митрополита Сергия Патриархом, с неизбежностью приводит нас к убеждению что он добился этого положения, устраняя со своего пути тех епископов, которые не были готовы оказывать полное послушание атеистическому правительству. Многие из них еще были живы и томимы в тюрьмах. Он был избран Патриархом наскоро, нарочито подобранным собором небольшой части русских епископов в то время, когда только за рубежом и в занятых немцами областях было гораздо больше русских епископов, лишенных возможности участия в выборах Патриарха. В этих выборах есть все элементы нарушения 30-го правила св. Апостол и 3-го правила 7-го Вселенского собора. Последнее правило содержит грозное осуждение митрополиту Сергию: "аще который епископ мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним".
Знаменитый толкователь канонов епископ Никодим Милаш дает следующее пояснение к 30-му Апостольскому правилу: "Если Церковь осуждала незаконное влияние светской власти при поставлении епископа в то время, когда государи были христианами, тем более, следовательно, она должна была осуждать это, когда последние были язычниками, и тем более тяжкие наказания она должна была налагать на виновных, которые не стыдились обращаться за помощью к языческим государям и подчиненным им властям, чтобы только получить епископство. Настоящее (30-е) правило и имеет в виду подобные случаи".
Почему Церковь так строго относится к получению епископского положения с помощью гражданской власти? Конечно потому, что в этом случае есть основание подозревать у епископа свои, посторонние для Церкви мотивы, и потому, что поставленный таким путем иерарх, обязанный своим поставлением не епископам, а лицам, ищущим "своего", могущим быть даже совсем чуждыми или враждебными Церкви, несомненно, будет вынужден служить "двум господам" (Мате. 6, 24). К такому епископу приложимы слова Спасителя: "Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник" (Иоан. 10, 1).
Если Церковь так строго осудила занятие епископского положения с помощью гражданской власти, которая не была враждебной к Христианской Церкви, и не была ее гонительницей, то что же можно сказать о занятий епископской кафедры с помощью той власти, которая поставила своею целью уничтожение всякой религии?
Можно ли сказать, что Патриарх, поставленный с помощью антихриста, будет иметь каноническое право на свою власть? Думаю, что никто не решится дать положительный ответ на такой вопрос. А между тем советская власть сама заявляет себя атеистической и является властью апостасийной, то есть одного рода с властью антихристовой. Таким образом Сергий, как поставленный ею, был не Патриархом, а лжепатриархом.
Действительное значение избрания митрополита Сергия Патриархом наскоро созванным собором, очень точно было определено состоявшимся вскоре после него совещанием русских епископов в Вене 3/16 октября 1943 года: "Избрание митрополита Сергия на престол Патриарха Московского и всея Руси, является актом не только неканоничным и нецерковным, а политическим, вызванным интересами советской партийной коммунистической власти и ее возглавителя диктатора Сталина, переживающих тяжелый кризис во время войны и нуждающихся в помощи ненавистной им и еще недавно явно гонимой ими Православной Церкви.
Советская коммунистическая партия и Сталин во своем отношении к религии и Церкви Христовой по существу, нисколько не изменились. Религия для них является "опиумом для народа" и по миновании надобности в помощи Церкви, они не преминут возобновить открытое гонение на верующих и духовенство в России".
Мы видели, как сбылось это предвидение при Брежневе и, скажу мимоходом, этот опыт внушает нам осторожность при повторении его при "перестройке" Горбачева.
[99] М. Попковский. Там же, стр. 367.
[100] Цитирую по вышеупомянутой книге Попковского, стр. 368.
[ГЛАВНАЯ] [КНИГИ] [НОВОСТИ]
