Двадцатый век (жесточайший во всю историю человечества) по общему признанию принес победу "гуманистическим началам". В частности, это выражается в том, что во многих цивилизованных странах уничтожена смертная казнь, а в прочих государствах люди требуют отменить это наказание.

Для тех, кто утратил религиозную веру и отрицает "воскресение мертвых и жизнь будущего века" (а именно таковыми являются почти все образованные люди нашего времени), борьба против смертной казни – занятие совершенно естественное. Но среди этих борцов есть множество таких деятелей, кто почитает себя христианами. В России за примером далеко ходить не надо – самым знаменитым и страстным противником этого наказания был не кто-нибудь, а великий писатель Лев Толстой.

В 1909 году он опубликовал статью под названием "Смертная казнь и христианство". Наиглавнейшая мысль там такая: "Казалось бы, самый простой, естественный и неотразимый довод против смертной казни был бы довод религиозный, о том, что смертная казнь несовместима с тем христианством, которого исповедниками признают себя защитники казни".

Современные гуманисты отрицают смертную казнь на том же самом основании, что и Толстой: она противоречит библейской заповеди "Не убий". Но данный довод отнюдь не бесспорен.

Дабы внести в это дело ясность, обратимся к Священному Писанию. Шестая заповедь - "Не убий" - наряду с прочими девятью содержится во второй из книг Ветхого Завета – "Исход", глава двадцатая. А сразу же вслед за этим идут Божественные предписания карать смертной казнью различных преступников – убийц, гадалок, скотоложцев и т. д., и т.п… И далее Господь призывает Свой избранный народ к беспощадной истребительной войне против Аморреев, Хеттеев, Ферезеев... Словом, если бы шестая заповедь имела тот смысл, что придают ей нынешние либеральные толкователи, она бы гласила: "Не убий, не воюй, не казни".

А для того, чтобы разрешить вопрос о совместимости Христианства и смертной казни, надлежит обратиться к Евангелию. Вот один из самых показательных в этом смысле эпизодов из земной жизни Господа Иисуса Христа (глава 8 от Иоанна):

"Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии. А Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоявшая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши."

Как видим, Господь не отменил "закона Моисеева" (Он так о себе и говорил: "Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить" (Мф. 4, 17).), но Он грешницу простил и помиловал.

А теперь обратимся к самому трагическому эпизоду во всей евангельской истории – к распятию Господа Иисуса Христа. Мы знаем, что страдание и сама смерть Его вполне добровольны – Всемогущий Господь идет на это по Собственной Воле. Его распинатели – легионеры, народ и начальники иудейские, издеваясь над Божественным Страдальцем, призывают Его избежать крестных мук: "Других спасал; пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий" (Лк. 23, 35).

И далее повествование Святого Евангелиста Луки окончательно разрешает (во всяком случае для христиан) вопрос о правомерности и допустимости смертной казни.

"Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю" (23, 39–43).

Итак, Господь наш Иисус Христос, обладая Божественной Властью, и Сам не избежал Креста, и "благоразумного разбойника" не избавил от мучительной, однако же вполне заслуженной казни. Но зато раскаявшийся в своих деяниях и уверовавший в Него преступник первым из людей вошел в Небесные Обители.

И последнее. Я вовсе не являюсь абсолютным сторонником смертной казни, полагаю, тут необходим подход избирательный: в каких-то странах ее можно отменить, а где-то и сохранить… И что самое главное, в каждом случае нужен индивидуальный подход и уж, конечно, должна быть сохранена возможность помилования даже для самых страшных, закоренелых преступников. Словом, у этих заметок цель просветительская: я выступаю не за сохранение смертной казни, а лишь за то, чтобы Священное Писание воспринималось таким, каково оно есть, а не так, как его преподносят гуманисты.