Довелось мне как-то поглядеть по телевидению любопытный сюжет: незадолго до смерти Федерико Феллини получает своего последнего «Оскара». Вручали премию Софи Лорен и Марчелло Мастрояни. Актер во время всей церемонии не произнес ни единого слова, а его партнерша сказала лишь короткую фразу:
      - Можно я вас поцелую?
      - Конечно, - отвечал ей Феллини, - я очень этого хочу...
      А затем был монолог великого режиссера.
      В этой связи припомнилась мне давняя история. Еще в шестидесятых годах юный актер, воспитанник мхатовской школы, вступил, был, на съемочной площадке в спор с постановщиком фильма. Тогда режиссер – а это был покойный Владимир Басов - решительно прервал молодого человека:
      - А ты помолчи! Ты – актер! Знаешь, что ты такое в кинематографе? Актер – «свето-тоновое пятно в кадре». И все. Ты понял?
      С некоторых пор я стал задумываться вот над чем: каким образом и по какой причине актеры, чья профессия состоит в произнесения чужих слов, про кого незабвенный Шмага сказал, что их «место в буфете», эти люди стали получать места в парламенте, а то и в кабинете министров? По какому такому праву эти Шмаги и Незнамовы,Счастливцевы и Нечастливцевы вдруг обернулись философами, моралистами и даже политиками?
      И вот я дерзаю предложить почтеннейшей публике вполне правдоподобное объяснение этой странной метаморфозе. Причиной тому одно из бесчисленных уродств проклятой советской жизни. Дело в том, что при большевицком режиме значительное число умных и литературно одаренных людей не имели ни малейшей возможности реализовать себя в свойственных им жанрах - беллетристике или публицистике. По этой причине весьма многие из них принуждены были осваивать «смежные профессии». Так в частности появилась десятки квалифицированных и даже очень талантливых переводчиков. А другая (и немалая!) часть способных литераторов устремилась в театроведение и киноведение.
      Тут надобно заметить, что в старой России никакого театроведения не было, да и быть не могло. Существовал совершенно известный жанр - театральная рецензия. Писалось это таким манером:
      «Во втором акте особенно хороша была г-жа Извольская в роли Офелии».
      Разумеется, за подобные публикации степень доктора искусствоведения снискать невозможно, да и книгу приличную из этого не составишь. И вот тут-то по необходимости явилось на свет нынешнее театроведение. Начались подробнейшие рассуждения о том, как именно играла Офелию «г-жа Извольская» с обязательным присовокуплением пространнейших соображений, которые эта «г-жа» якобы высказала в ответ на рассуждения об ее игре... Вот тут уже пахнет и диссертацией, и монографией, и профессорским званием.
      Поначалу театроведение было довольно безвредным и, так сказать, самодостаточным. Диссертаций этих никто кроме официальных оппонентов и узких специалистов не читал, публикации выходили ничтожными тиражами и никаким спросом у читателей не пользовалась.
      Но вот настали шестидесятые годы, и тут практически в каждой семье появился телевизор. Количество зрителей у театра и кино увеличилось беспредельно, а заодно и театроведы со своими рассуждениями, да и «г-жа Извольская» со своими соображениями получили доступ к многомиллионной аудитории.
     И вот результат - несколько поколений театроведов и киноведов в тесном сотрудничестве с работниками телевидения совершили страшную по сути работу, ухитрились убедить многие миллионы людей в том, что «г-жа Извольская» умна, рассудительна, нравственна, интеллигентна, добра и настроена патриотически. Но и это бы еще полбеды. Истинное несчастие состоит в том, что за несколько десятилетий и сама «г-жа Извольская» искренне уверилась в том, что ум, рассудительность и все прочие добродетели искони присущи ее замечательной профессии и, уж разумеется, ей лично.
      Теперь на наших глазах «г-жаИзвольская» и множество ее коллег высказывается по любому поводу, дают бесчисленные интервью, влезают в политику и вещают, вещают, вещают по телевидению...
      Но вот еще что небезынтересно. Нынешний «политический балаган» (а как еще назовешь «театрализацию» общественной жизни?), этот балаган мог появиться лишь во времена «перестройки» и «гласности». В классическую советскую эпоху ничего подобного нельзя было бы себе даже представить, ибо у большевиков была своя, строго соблюдаемая, иерархия.
      Эту мысль красноречиво подтверждает судьба знаменитого полярного исследователя И.Д. Папанина. Мне рассказывали, что сразу после войны в Москве делали какой-то игровой фильм, и там требовалось в качестве одного из эпизодов снять встречу пионеров с Папаниным. Режиссеру пришло в голову пригласить самого полярника, а с ним и настоящих детей, и снять все это, так сказать, документально. Когда картина была готова, ее, как тогда водилось, показали «лично товарищу Сталину». Увидев означенный эпизод, «первый зритель страны» между прочим заметил:
      - До чего этот артист похож на Папанина.
      - Так это же сам Иван Дмитриевич, - сказали ему.
      - То есть как Иван Дмитриевич? – изумился Сталин.
      Тут ему объяснили, в чем дело, и тогда вождь с видимым неудовольствием произнес:
      - Так значит он – артист?.. А почему же он у нас в руководителях ходит?
      Этих двух фраз было достаточно, чтобы И.Д. Папанин навсегда лишился своего высокого поста, перестал быть начальником Главсевморпути.
      Сейчас множество наших сограждан, а в особенности власть имущие, охвачены стремлением устроить здешнюю жизнь на западный манер. Не худо бы этим господам принять во внимание, что и в Европе, и в Америке совершенно известно, «кто есть кто», и каждый там занимается свойственным ему делом. «Поп-звезда» кривляется на подмостках, киногерой совершает подвиги на экране, политик заседает в сенате, философ публикует серьезные книги, а проповедник поучает толпу…
      Разумеется, и на Западе бывают исключения, которые, впрочем, не опровергают общего правила. Все помнят, что в итальянский парламент попала героиня порнофильмов Чиччолина, а те, кто постарше, еще не забыли, как в шестидесятые годы Джейн Фонда крикливо протестовала против войны во Вьетнаме и одновременно демонстрировала свои обнаженные телеса на страницах журнала «Плейбой»... Но этих-то дам и их выходки никогда и никто всерьез не воспринимал.
      Разумеется, нам укажут на Рональда Рейгана. Однако будущий президент сравнительно рано оставил актерство ради политики, и за все годы жизни в Белом Доме у него не было, так сказать, ни одного «съемочного дня».
      Ну, а теперь давайте-ка представим себе на минуту Голливуд, в котором "Оскаров" вручает не сдержанная и молчаливая Софи Лорен, а какая-нибудь наша говорливая соотечественница …
      И еще одно печальное наблюдение. «Гласность» и «перестройка» раскрепостили не только актеров и актрис, их примеру сейчас же последовали "меньшие братия" - телевизионные дикторы. И эти постоянно пускаются в рассуждения, поучают и назидают своих зрителей. Особенно нестерпимо бывает видеть и слышать, как эти обаятельные господа и милые дамы поздравляют нас с церковными праздниками - тут хоть святых вон выноси!
      Кстати сказать, теперь мы имеем возможность смотреть информационные программы западного телевидения, но там нет и тени этого. Мне кажется, что диктор ВВС или CNN тут же лишился бы работы, если бы позволил себе какую-нибудь фривольность или отсебятину.
      Заключить эти горестные заметки мне хочется очередным призывом к покаянию:
      - Господа театроведы и киноведы! Работники телевидения! Осознайте содеянное вами! Всей своей корпорацией просите прощения у почтеннейшей публики и у «г-жи Извольской», которой вы заморочили голову! Кайтесь гласно и прилюдно!.. Ну, хотя бы так, как смогла это сделать родоначальница современной «дамской поэзии» Анна Ахматова:
      Могла ли Биче, словно Дант, творить,
      Или Лаура жар любви восславить?
      Я научила женщин говорить...
      Но, Боже, как их замолчать заставить!