«Русская мысль», № 4009,16-22 декабря 1993 г


      Много лет тому назад мне рассказали такую поучительную историю. В 1978 году, когда умер композитор Арам Хачатурян, у тогдашнего ереванского начальства возникла идея похоронить его в самом центре столицы. Однако у авторов идеи хватило сообразительности сообщить об этом проекте Католикосу всех армян. Первосвященник отозвался так:
      — Я глубоко уважаю великого сына армянского народа Арама Хачатуряна. Но, насколько мне известно, вне кладбищ хоронят только преступников и самоубийц.
      И композитора похоронили по-человечески.
      Я вырос в интеллигентной семье и довольно рано стал понимать, что наличие кладбища на главной столичной площади — противоестественно и ужасно. Не менее отталкивающим было и то, что в самые торжественные дни властители державы стояли на крыше склепа, где хранятся псевдонетленные «мощи» их вождя и учителя.
      Помнится, уже в двадцатилетнем возрасте я говорил самым близким своим друзьям, что надеюсь дожить до такого времени, когда Красная площадь будет очищена от большевистских останков и отвратительное поклонение набальзамированному трупу прекратится.
      И вот, кажется, это время приблизилось вплотную.
      Закрыт музей Ленина, убрали охрану от дверей мавзолея, существует реальный проект переустройства площади... По этому поводу высказались многие лица — мэры Москвы и Петербурга, деятели культуры.
      Не так давно и отдел внешних сношений Московской Патриархии разослал специальное сообщение для печати — «О Красной площади». А вслед за этим, как бы разъясняя свою позицию, выступил в религиозной программе Би-Би-Си председатель отдела — митрополит Смоленский Кирилл.
      Этот иерарх — истинный дипломат. Он говорит правильно, гладко, пространно, но при том речь его, как правило, не несет почти никакой информации. Так и в этот раз, выступая по английскому радио, митрополит ничего нового к сообщению своего отдела не добавил — все те же, всем известные, призывы к сдержанности, гражданскому миру и согласию.
      Но одна фраза этого интервью возмутила меня до глубины души. Владыка Кирилл сказал (цитирую по памяти):
      «Похоронить останки Ленина по православному обряду было бы нарушением воли покойного».
      Ну что же, воля у этого покойника несомненно была, и еще какая воля!.. Согласно этой воле разоряли монастыри и храмы, расстреливали епископов и священников, отправляли в лагеря и тюрьмы миллионы ни в чем неповинных людей... Этот человек в отрочестве сорвал с себя нательный крест и топтал его ногами, Господа он язвительно называл «боженькой», епископов — «рабовладельцами», а религию — «труположеством»...
      Деликатная Московская Патриархия боится — не дай Бог! — нарушить волю покойного господина Ульянова.
      А как насчет нарушения канонов и правил Святой Церкви, которые запрещают нам погребать по православному обряду не только богохульников и богоборцев, а даже христиан иных исповеданий?..
      В 70-е годы в нашей стране было опубликовано смрадное сочинение некоего Касвинова «Двадцать три ступеньки вниз». Рассказывается там о судьбе Николая II, а цель преследуется такая — как можно более очернить августейшее семейство и всячески оправдать бессудную и зверскую над ним расправу.
      Но есть в этой тенденциознейшей вещи один эпизод, который я запомнил почти дословно. Это могло бы стать частью сразу двух житийных повествований — о царственных страстотерпцах и о священномученике Гермогене Тобольском.
      Касвинов описывает, как за литургией в храме Покрова Пресвятой Богородицы, куда Августейших узников приводили под конвоем, было возглашено уставное многолетие — Благочестивейшему Государю, Государыне, Наследнику Ццесаревичу и Великим Княжнам...
      После этого возглашения диакон и священник были арестованы и доставлены в « Тобольский совет рабочих и солдатских депутатов». Там клирики держались безбоязненно, а священник в частности заявил:
      — У нас своя власть — архиерей. А ваших депутатов — «рачьих и собачьих» — мы не признаем...
      Тогда в Тобольский «совдеп» попытались вызвать самого правящего архиерея. Будущий священномученик Гермоген своим посещением это учреждение не удостоил, но отправил письменный ответ, который гласил нижеследующее:
      «Во-первых, Россия юридически не есть республика, никто ее таковой не объявлял и объявить не правомочен, кроме предполагаемого Учредительного собрания. Во-вторых, по данным Священного Писания, государственного права и церковных канонов и канонического права, а также по данным истории находящиеся вне управления своей страной бывшие короли, цари и императоры не лишаются своего сана, как такового, и соответствующих им титулов. А посему в действиях священника и диакона ничего предосудительного не усматриваю».
      Господи, дай нам научиться у святых тому, как следует относиться к венценосным страдальцам, да и в каком тоне надлежит нам разговаривать с власть имущими!