прот. Михаил Ардов
СИНДРОМ БРЕЙСКОГО КЮРЕ
«НОВОЕ ВРЕМЯ» № 47 1993
С некоторых пор, собственно говоря, со времени начала гласности жизнь и история нашей Церкви стали предметом повышенного внимания. На страницах газет, журналов, да и в устных выступлениях то и дело мелькает слово «сергианство». Термин этот весьма специфический, и многие люди, даже церковные, имеют о сергианстве понятие довольно смутное. Более четверти века, с тех пор как я стал активным членом церкви, а затем принял и священный сан, я много размышлял о судьбах христианства в XX веке и теперь почитаю за благо поделиться своими посильными соображениями.
Ложью и умолчанием
Сергианство как таковое имеет точную дату появления на свет — 29 июля 1927 года. Именно в этот день «заместитель патриаршего местоблюстителя и временный патриарший священный синод» опубликовали «Послание пастырям и пастве», более известное под именем «декларации митрополита Сергия (Страгородского)».
Документ этот заслуживает особого рассмотрения, ибо он явился первым в бесконечном ряду подобных посланий, «соборных постановлений», интервью и так далее и тому подобное, где иерархия наша была принуждена свидетельствовать свою преданность большевицкому режиму и бессовестно отрицать известные всему миру факты о кровавых гонениях на христиан. Пожалуй, самым трагикомическим и абсурдным из всего этого вороха лжи было поздравительное письмо, которое в 1949 году направили ко дню семидесятилетия «Глубокочтимому и дорогому Иосифу Виссарионовичу», «вождю, учителю и другу трудящихся» все без исключения тогдашние епископы Московской патриархии.
Но вернемся к декларации митрополита Сергия. Рассматривать этот документ можно с самых разных точек зрения, мне же наиболее существенными представляются три из них.
Первая - психологическая. С этой точки зрения декларация суть попытка слабыми человеческими силами с помощью лжи и умолчаний спасти церковь и даже не столько самую церковь, сколько находящихся в смертельной опасности служителей алтаря и их паству.
За сим существует точка зрения каноническая, церковная. Тут декларация выглядит как апостасия, вероотступничество - отречение от крови и дела новомучеников и исповедников российских.
И наконец, третья позиция, которую я бы назвал юридической. С этой точки зрения декларацию митрополита Сергия и его синода можно считать неким предвозвестником последовавших через десять лет знаменитых московских процессов, на которых подсудимые публично оговаривали себя, признавали мнимую вину свою и своих товарищей, говорили о безусловной правоте убивавшего их всех сталинского режима.
Как известно, сценарии для сталинских «публичных» процессов сочинялись на Лубянке. У меня есть косвенное, но весьма существенное доказательство, что и декларация 1927 года составлялась по тому же адресу. Во всяком случае «временный патриарший священный синод», члены которого подписали документ, был сформирован в НКВД. В 1926 году именно эту группу архиереев предлагали возглавить новомученику архиепископу Серафиму Угличскому (Самойловичу).
Декларация митрополита Сергия была первым плодом некоего конкордата, который был заключен несколькими русскими архиереями с большевистским режимом. Объявлялось о легализации церковного управления, а от верующих взамен требовалась абсолютная лояльность безбожным властям.
Конкордат с уголовниками
Я полагаю, никто не сомневается и никогда не сомневался в том, что намерения у митрополита Сергия были самые благие. Но маститый иерарх не учел одного существеннейшего обстоятельства - ему пришлось заключать конкордат с уголовниками. А с блатными, как известно, никакие договоры заключать невозможно. Ведь Сталин был уголовником в прямом, в юридическом, смысле слова — вспомним его активнейшее участие в большевистских «экспроприациях», ограблениях ради увеличения партийных капиталов.
Митрополит Сергий горько ошибался, полагая, что взамен лжи и умолчаний безбожные властители позволят ему и его последователям оставаться хоть в какой-то мере автономными и самим решать вопросы внутрицерковной жизни.
Ну а теперь вернемся к первоначальному вопросу: что же такое сергианство? Что именно обозначается этим термином?
Ответ может звучать так: сергианство есть реализация в жизни православной Церкви известнейшего принципа - цель оправдывает средства. Насколько мне известно, авторство этого циничного правила принадлежит самому Никколо Макиавелли, а уже в XVII веке его усвоили и стали им пользоваться в своей активной деятельности отцы-иезуиты.
В свое время митрополит Сергий возымел цель сделать церковную жизнь легальной и упорядоченной. В тюрьмах и лагерях томились тысячи и тысячи клириков... Притом многим из них угрожал расстрел, их надо было спасать.
Цели благие?
Несомненно, благие!
Но для этого потребовалось поставить Церковь в подчиненное по отношению к безбожной власти положение.
Благие цели, благие намерения митрополита Сергия оказались тем самым материалом, которым, по известному присловью, выложена дорога в ад.
«Нечестивым же нет мира...»
В сороковых годах иерархию вовлекли в крикливую и постыдную «борьбу за мир» (а по существу за всемирное владычество коммунистов). Идеологи Московской патриархии изобрели даже специальную псевдобогословскую дисциплину - «мирологию». Это была ересь в чистом, в классическом виде. Для того чтобы оправдать большевистскую «борьбу за мир», из Священного Писания тенденциозно выбирались и произвольно трактовались отдельные тексты. И все это в явном противоречии истинному учению церкви о войнах как об одном из наказаний Божьих, насылаемых на людей за грехи. В жизни христиан во все времена наличествует лишь одна «борьба» — за праведность, личную и общественную, поскольку, для того чтобы стяжать подлинный мир, необходимо главнейшее и единственное условие - благочестие. Вот слова великого пророка Исайи (48,22):
«Нечестивым же нет мира, говорит Господь».
Еще один плод сергианства — «богословие революции». Это тоже вполне определенная ересь, учение, которое трактует о якобы имеющем место сродстве христианства с так называемыми «освободительными идеями» и, в частности, даже с безбожным марксизмом.
(…. )
.
И еще одна ересь, связанная с сергианством, — экуменизм. Каноны Вселенской православной церкви издревле категорически запрещают нам молитвенное общение с инославными. Кстати, сам митрополит Сергий в этом отношении был безупречен. Мне вспоминаются его слова, сказанные о каком-то имеющем быть экуменическом собеседовании:
«Мы, православные, относимся к присоединению к нашей церкви инославных, как к спасению утопающих. Странно было бы, если бы утопающий со своей стороны выставлял спасающему какие-то условия».
До конца пятидесятых годов Московская патриархия в вопросах экуменизма стояла на позициях строго канонических. Но к шестидесятому году Хрущев и его идеолог Суслов посчитали для себя выгодным еще более вовлечь Церковь в свою международную деятельность.
(…..)
Не велит Бог брататься с Джуной
Но все это уже история, день вчерашний... Распался «нерушимый союз», разбрелась коммунистическая партия, нет больше на Старой площади в Москве «отдела агитации и пропаганды ЦК», нет и учрежденного Сталиным «Совета по делам религий», словом, всех тех, кто цинично манипулировал нашими иерархами...
Ну а что же сергианство? Неужто и оно сгинуло?
Ничуть не бывало! Живо оно, живехонько!
Только теперь у Московской патриархии иные задачи, новые цели. Теперь речь идет не о выживании в условиях «социалистического концлагеря». Теперь необходимо вернуть Церкви соборы в Московском Кремле, да и другие многочисленные здания. Пришла пора потеснить наглых музейщиков, отобрать у них мощи, чудотворные иконы и иные святыни...
Благие цели?
Несомненно, благие!
Ну а как же их достичь? Только вступив в самые близкие, доверительные отношения с нынешними власть имущими, то есть с так называемыми «демократами».
И вот мы регулярно видим по телевизору, как в Патриаршем соборе на самых почетных местах стоит со свечечками «команда президента». Это всем известные персонажи, они лба-то перекрестить не умеют, а их по временам пускают и в Святой алтарь.
В данном случае я оставляю в стороне, какие они политики и как выполняют свои прямые обязанности, речь идет о совсем ином аспекте их жизни. Вот сам господин Ельцин. Он, как известно, «мальтийский кавалер», а кроме того принял «посвящение» и «докторскую степень» от всем известной ведьмы Джуны и даже награжден ею «орденом богини Бау». По канонам Православной церкви подобных лиц не то чтобы в алтарь, а в самый храм не допускают несколько лет, в течение которых они обязаны усердно молиться и каяться...
Кто-нибудь скажет: ну, это ерунда... Подумаешь, патриарх обнимается с президентом. Но это вовсе не пустяки. Одно из самых страшных знамений нашего теперешнего безвременья - разгул язычества, магии, астрологии и даже прямого сатанизма. Вспомните, что произошло в Оптиной Пустыни в самый день Святой Пасхи... Мы, священнослужители, должны бить тревогу, твердить об этом в каждой проповеди. А как же это возможно, когда мы сами через посредство патриарха и президента братаемся с Джуной?..
От Христа можно отречься. Лишь бы деньги платили
Некоторое время тому назад я и несколько моих единомышленников ввели в обиход еще один термин для обозначения сергианства - «синдром брейского кюре». Когда-то давным-давно, читая книгу «Характеры и анекдоты» французского писателя Шамфора, я натолкнулся на любопытнейшую запись (она, как видно, относится к периоду войн с гугенотами):
«Брейский кюре несколько раз переходил из католичества в протестантизм и обратно. Когда его друзья удивились такому непостоянству, он воскликнул: «Это я-то непостоянен? Я склонен к измене? Ничего подобного. Мои убеждения всегда неизменны: я хочу оставаться брейским кюре».
Много лет тому назад, во времена брежневские, когда в некоторых городских храмах доходы были весьма и весьма значительны, а потому и уровень жизни некоторых клириков был очень высок, один мой достойнейший собрат произнес горькую шутку:
- Я знаю, что у нас есть такие батюшки, которые были бы вполне готовы отречься от Христа, если бы им при этом оставили церковь.
Вот это и есть «синдром брейского кюре» в классической форме.
Ах, как мы томились в те годы!.. Помнится, стыдились, стеснялись читать в своих храмах патриарший послания с проклятиями «американским империалистам» и «генералу Пиночету»... Как мы мечтали о тех временах, когда наконец ослабеет на нашем горле мертвая большевицкая хватка... Мы думали, вот тогда-то в Москве соберется настоящий, свободный поместный собор, и он осудит и само сергианство, и мирологию, и богословие революции, и экуменизм... Мы полагали, что те из нас, кто повинен в неблаговидных поступках, принесут Господу покаяние, и мы наконец «единеми усты и единем сердцем» прославим бесчисленный сонм новомучеников и исповедников российских...
Увы! — этим упованиям так и не суждено было сбыться.
Ваши пороки - наши пороки
Но не только это печалит меня. Я вижу, как на глазах меняются многие из моих единомышленников - весьма достойные священники. Оказалось, что кое-кому мешало вовсе не сергианство, не вынужденная лживость иерархов, не явные ереси Московской патриархии, а лишь тотальная большевистская несвобода. Как только отменились драконовские законы, как только стало возможно действительно управлять своим приходом - проповедовать, ремонтировать здания, учреждать школы и врачебницы, многие батюшки этим вполне удовлетворились. Словом, пусть мой епископ-еретик — сергианец, экуменист, пусть он говорит и делает что угодно, лишь бы он не мешал мне заниматься приходскими делами.
Это что же - «синдром брейского кюре»?
Разумеется, но увы! не только этот синдром. Митрополит Сергий еще в декларации 27-го года изо всех сил стремился отождествить православных христиан с прочими «советскими людьми». Помните? «Ваши радости — наши радости». По прошествии стольких десятилетий можно с великой грустью прибавить: «ваши пороки - наши пороки».
Я пишу это с горечью и великой болью за себя и за своих собратьев. Господи, прости нас грешных, до чего же мы тут все — «советские люди»...
